Ужасная новость пришла утром. Маленькая Петек не выдержала после вчерашнего кровотечения в легких. Не спасла ее и живая кровь отца.
Врач ему позвонил. Он предупредил накануне:
— Держите телефон при себе и заряженным — на случай плохих новостей…
Когда Шемс взял трубку и напряженно произнес:
— Слушаю, доктор… — внутри у меня что-то неприятно сжалось.
Он выбежал сразу, ни на кого не глядя, на террасу, на ходу доставая сигарету…
А потом вдруг коллеги-женщины в слезах, покрасневшее лицо нашей поварихи Фадиме, прижатые ко рту кулачки…
Никто из женщин не решался выйти на балкон. Все вдруг разом изменились. Воздух забыл течь, и свет — струиться…
Младенец умер..!
Да что же должно быть такого в устройстве этого мира, позволяющее происходить подобным кошмарам?
Явуз вывел Шемса с террасы, обнимая за плечи. Тот весь как-то сжался, стал словно ниже ростом, осел, и настоящие рыдания рвались из его горла…
Фадиме дрожащим голосом выдала:
— Я не поняла сразу… он пал наземь… позвала Явуза на помощь…
Взрослый, крепкий мужчина только что потерял дочку. Девочку, протянувшую в этом злом-злом-злом мире от силы дней сорок. Девочку, родившуюся с невероятным синдромом VACTERL, происхождение которого до сих пор не выяснено.
***
Хоронили после обеда. Мы добрались на кладбище Унджалы на двух машинах. Дул острый январский ветер, разматывал шарфы, врывался под куртки, бросал в дрожь всех скорбящих. Я была рада тому, что в перчатках, и у меня есть огромная теплая индийская шаль.
Мы прибыли как раз тогда, когда имам уже дочитывал молитву. Шемс держал супругу Бахар за руку, а она… ох, в глазах ее стояли слезы, прядь черных волос выбилась из-под капюшона и плетью свисала вдоль заплаканного лица. Она казалась такой спокойной. Не кричала, не билась в истерике. Она просто смотрела на то, как ее новорожденную Петек уносят туда, откуда нет возврата.
***
Хоронить хотели в другом месте. В Куршунлу — у черта на куличках. Мол, в Унджалы не было места. Помощь пришла неожиданно: в этот же день по несчастливой случайности (ли?) здесь хоронил кого-то из близких губернатор Анталии Мендерес Турель (это имя настоящее). Шемс поговорил с ним. Черт, да разве много нужно места для гробика размером с коробку для обуви?
Именно это я увидела в шоке и растерянности, коей не переживала прежде: маленький — как игрушечный! — зеленый гробик. Он не вызывал даже ощущения НАСТОЯЩЕСТИ. И именно поэтому разрывал сердца всех провожающих!
А потом мы добрались до участка, где нашли место последнего пристанища для Петек. Малюсенькие могилы. Кукольные мраморные надгробия. Участок группы от ноля до двух, понимаете?
Когда крышку гроба сняли, все увидели крошечный сверток в белом саване. Невыносимая острота. Ясность неизбежности. Вся правда о нашем общем конце. ВДРУГ — в этом «ненастоящем» тельце.
Да нет, там просто кукла! Как можно смотреть на эту малюсенькую ямку? По силам ли человеческому Адаму бросать туда комья рыжей глинистой земли, понимая, что навеки уходит не видевшая жизни невинная душа?
***
Могилу зарыли за пять минут после того, как ходжа прочитал Эль-Фатиху. Ветер зло завывал в сосновых кронах, сбивая растопыренные шишки, усыпая хвоей кладбищенские тропинки… Могильный холмик укрепили камнями, полили водой, по краям воткнули две временных деревянных доски. Позже здесь появится мраморное надгробие. И даты жизни: 12.12.2017 — 25.01.2018.
***
Рухуна Фатиха, крошка Петек. Ты не успела разочароваться в этом мире.
Продолжение читайте здесь
