Секс вне ложмана строго запрещён!

— Ребят, если кто-то хочет учить турецкий язык, обращайтесь — помогу, — сообщила Бланка компании гидов-новичков, которые, как и она сама, приехали в солнечный Бодрум превращаться в акул туризма.

Те радостно закивали, пухленькая девочка Маша заметно возбудилась от этой радужной перспективы, и ее объемный бюст весело заколыхался в предвкушении.

На беду, все это услышал Рамиз, перебиравший свои бумаги неподалеку.

— Откуда знаешь турецкий? — нарочито спокойно спросил он.

Бланка, святая простота, возьми и ляпни по-честному:*

— Жила в Анталии, строила отношения с человеком, имела хорошую практику…

О своей честности она пожалела, услышав в ответ:

— Вы сюда мужиков искать приезжаете, а не работать! У меня богатый опыт, знаю, кто за чем едет… Из ложмана ни ногой! Узнаю, что где-то с кем-то, сразу домой поедешь у меня!

Сегодня Бланка задается вопросом, а могло ли все повернуться иначе тогда, в 2012-м, если б на вопрос Рамиза она наврала с три короба? Кто или что вложило в уста пиратки тот несчастливый ответ?

 

Докажи, что ты не верблюд

 

Шеф начал точить на Бланку зуб с первого дня ее появления в ложмане. Он даже не пытался скрыть свою ненависть. Рамиз был уверен, истинная цель кочевницы — найти себе мужа, и своей светлой миссией поставил помешать ей это сделать.

Знание турецкого языка он воспринимал как личное оскорбление, не забывая, однако, при необходимости использовать его для работы.

Скажем, попались однажды коллективу гидов особо привередливые туристы. Мамаша с дочкой взъелись на офис «Орхестры» и записали свои претензии на диктофон. Вечернее собрание в тот злополучный день превратилось в настоящий цирк с конферансье Рамизом. Он изливался ядом обильно и качественно, называя поименно каждого гида, упомянутого вздорными тетками, последним же на очередную экскурсию он пообещал «самого лучшего гида, со знанием языка и прочего». Бланку.

Ее он использовал всюду, где требовался деликатный подход, эрудированность, турецкий язык и так далее. Он заваливал Бланку программами, нимало не смущаясь полным нарушением режима труда и отдыха, а потом сам же хвалил ее за качество работы.

Раз маленькая пиратка набралась смелости и решилась зайти к нему в комнату для выяснения отношений начистоту.

— Рамиз, я приехала в эту страну, потому что хочу работать гидом, потому что люблю Турцию, мне все это нравится!

— Да я и не говорю, что ты плохо работаешь, — промычал он в ответ, сидя в одних «семейных» трусах за столом, усыпанном скорлупой от грецких орехов. — Ты хорошо работаешь. Но мне не надо слушать на всех углах потом, как моих гидов е@ут! Я сказал уже, что я тебе не доверяю. Работай, пока не докажешь обратное.

На этом откровенный разговор закончился. Программ не стало меньше, ненависть Рамиза не испарилась, его стремление выжать из Бланки максимум способностей не пошло на убыль.

Даже наблюдая высокое качество работы и ноль жалоб от гостей, он упрямо не желал сменить гнев на милость, ему нужно было контролировать каждый шаг «одиозной» гидши.

При этом прямо у него под носом одна отельница-«старушка» бегала из ложмана по ночам на свидания к своему турецкому бойфренду, за которого потом и вышла. Пухлая Маша, устав ждать конкретных действий от циника Мехмеда, свела знакомство с владельцем бара неподалеку и тоже сбегала из рамизовой тюрьмы без зазрения совести. Сами понимаете, здесь можно открыть длинный нумерованный список гидских проделок.

 

Искусство быть лучшей, но все-таки занозой

 

Многочисленные «крысы» лили в уши Рамиза разнообразные слухи, по большей части выдуманные, усиливая патологическую подозрительность азербайджанца до предела. Шеф-гид не упускал возможности повтыкать шпильки на вечерних собраниях.

— На Бланку уже жалуются капитанские жены! — заявлял он, сально осклабившись. — Говорят, мужья на них внимание перестали обращать, как Бланка на туры ездить стала.

За весь сезон он так и не уверился в исключительной преданности Бланки гидскому делу, хотя неустанно хвалил за профессиональные успехи и ставил в пример другим ребятам.

Рамиз решил избавиться от самого неоднозначного гида неприлично рано, 19 сентября, после того, как увидел ее, шагающую по Гюмбету ранним вечером. Он ехал навстречу в орхестровском транспорте, с ним после рабочего дня возвращались в ложман отельные гиды. «Миник» тормознул, и азербайджанец зло гавкнул:

— Все! В следующий вторник улетаешь!

Эго альфа-самца не позволило ему смириться с тем, что какая-то самка убегает в чужую стаю.

 

Секс с шеф-гидом одобрен шеф-гидом

 

Вывернутая наизнанку логика Рамиза оставалась непостижимой для понимания Бланки, ведь сам шеф прекрасно умел затащить к себе в постель юных глупышек-блондиночек и без секса не оставался. Хотя, может, его так бесило вовсе не отсутствие половых сношений. Просто беднягу никто не любил, кто из страха спал с ним, кто стремился выжать из злобного, похотливого кавказца побольше подарков. С новым голубым чемоданом покидала аэропорт Миласа миниатюрная Леночка — огромные глазищи на маленьком личике, и чемодан тот был забит шмотьем, кожаными сумками, прочими дорогостоящими безделушками, которыми ловелас шеф-гид оплачивал услуги молоденькой самочки.

Другая его «девушка на сезон» украинка Зоряна все лето бегала то к нему, то от него, а потом срывающимся от эмоций полушепотом изливалась историями типа, как однажды он, агрессивный и возбужденный, подкрался, схватил ее за шею сзади, полупридушил, чуть ли не изнасиловал, напугал до смерти и напрочь отбил желание хохлушки лазать в нему в «семейники».

 

На людях в парандже, а в ложмане — в стрингах

 

Некоторые «гидши», несмотря на юный возраст, поражали полным отсутствием моральных рамок и зажигали в течение сезона похлеще Рамиза и его дружка-отельника Мехмеда. Только делали они это по правилам шефа — не выходя из стен ложмана.

Бывшая фавориткой шефа Зоряна перебрала всех смазливых молодых гидов-турков. Не успев остыть после встреч с Эмре, оседлала очередного самца, какого-то Кенана, который буквально позавчера спал с другой любвеобильной «гидшей» по имени Алёна, приходившейся, по крайней мере, на словах, подружкой нашей Зорянушки. Санта-Барбара отдыхает.

Творившееся в стенах ложмана разложение нравов не задевало Рамиза, ведь он был духовным лидером этого течения. Он утверждал исламский домострой а ля «Орхестра». Он мерзко шутил на собраниях про «курдярские члены», совершал культурные выходы в свет, взяв под ручку хрупкую Леночку, измывался над сексуально неразборчивой хохлушкой, в мечтах облизывал гладкую кожу хорошенькой девственницы Норы и неприкрыто ненавидел Бланку за претензии на свободу выбора и передвижений.

В гюмбетском ложмане ей не раз вспоминался вопрос, который она задала сотрудникам фирмы, отправившей пиратку гидом на южные хлеба:

— Ценят ли там способности, языки, профессионализм, можно ли продвинуться по карьерной лестнице?

— Да, конечно! — был ответ.

Однако суровая действительность расставила точки над i: никакой профессионализм не смог перевесить на весах Рамиза дерзкую попытку защитить свои права на личную жизнь.

 

«Давай до свиданья!»

 

Спустя время позабавил один привет из прошлого. Когда Бланка вовсю подвизалась на ниве гест рилейшенз в отеле, в комментариях к ее бодрумским памфлетам прорезался возмущенной голос очередной рамизовой самки или, как минимум, незрелой поклонницы его руководящих методов.

Сие создание писало: «Ничего подобного, он изменился, стал вежлив и корректен», намекая, мол, что за ахинею вы тут пишете. Что ж, скорее всего, всыпал ему головной анталийский офис по первое число, вот он уши и прижал.

Нельзя требовать от грязи, чтобы она перестала быть грязью. Придя к такому выводу, неугомонная авантюристка счистила грязь и шагнула вперед. Подальше от работы на крупного туроператора.

Всего делов.

* это был ее первый день в жестоких джунглях туризма

Смотрите также Словарь профессионализмов бодрумских гидов